Баркая Владимир Александрович

БАРКАЯ ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ

ვლადიმერ ბარქაია

В «Динамо» (Тбилиси) в 1957-67 годах.
Нападающий. Рост 172 см.
Род. 29 июля 1937 года в Гаграх. Умер 30 декабря 2022 года в Тбилиси.

Мастер спорта СССР (1959).
Чемпион СССР 1964 года.
Бронзовый призер Чемпионатов СССР 1959 и 1962 годов.
Финалист розыгрыша Кубка СССР 1960 года.
В списках 33-х лучших футболистов СССР — 1 раз: №2 (1964).

КЛУБНАЯ ИГРОВАЯ КАРЬЕРА:

ДСШ (Гагра, тренер Р.Шартава)
1953-55 — «Торпедо» (Гагра), ФШМ (Тбилиси, тренер А.Жордания)
1956 — «Локомотив» (Тбилиси)
1957-67«Динамо» (Тбилиси)

СБОРНЫЕ КОМАНДЫ:

За первую Сборную СССР в 1965 году провел 2 матча (2 гола).


СТАТИСТИКА ЗА «ДИНАМО» (ТБИЛИСИ):

1957 (сезон 1, возраст 20) — чемпионат (10-1), дубль (1+-3), кубок (1), международные (3-2)
1958 (сезон 2, возраст 21) — чемпионат (22-1), кубок (1-1), международные (7-5)
1959 (сезон 3, возраст 22) — чемпионат (16-6), дубль (2-2), кубок (2), международные (10-2)
1960 (сезон 4, возраст 23) — чемпионат (25-8), кубок (3-1), международные (5-2)
1961 (сезон 5, возраст 24) — чемпионат (24-7 + 1), кубок (3-1), международные (10-10)
1962 (сезон 6, возраст 25) — чемпионат (25-10), кубок (2-2), международные (3-1)
1963 (сезон 7, возраст 26) — чемпионат (30-15), международные (1-1)
1964 (сезон 8, возраст 27) — чемпионат (32-9), кубок (2-1), международные (4-4)
1965 (сезон 9, возраст 28) — чемпионат (27-9), кубок (3-3), международные (4-2)
1966 (сезон 10, возраст 29) — чемпионат (14-1), дубль (1), международные (1)
1967 (сезон 11, возраст 30) — чемпионат (1), дубль (3), Подснежник (4)

Всего: сезонов (11), матчей: чемпионат (226-68 + 1), дубль (7+-5), кубок (17-9), международные (48-29), Подснежник (4)


ПРЕССА О ВЛАДИМИРЕ БАРКАЯ:

Газета «Футбол от «Спорт-Экспресса» (Москва) № 28 от марта 1996 года:

Нас называли золотыми мальчиками.
— С первого своего союзного турнира «Динамо” всегда было близко к победе. На ваш взгляд, почему именно на долю «Динамо»-64 выпал первый триумф грузинского футбола?
— Многие знают о том, что тбилисское »Динамо”, по сути, чемпионом стало еще в 1953 году — только почему-то об этом не говорят! Ребята после победного матча разбрелись по Москве — праздновать чемпионство, а утром их, полупьяных, собрали и объявили, что матч нужно переигрывать. Естественно, что в таком «разобранном» состоянии о серьезной игре со столичным «Торпедо» речи быть не могло. Позже торпедовцы вспоминали, что им было стыдно играть, хотелось забивать в свои ворота… Но ведь приказ-то из самого Кремля шел! В 1953 году грузинским футболистам не разрешили быть — стать-то они стали — чемпионами СССР. Что же касается нашей официальной победы, так это рано или поздно должно было случиться. Ну а то, что добиться ее довелось именно нам, предопределил целый ряд удачных обстоятельств, счастливо совпавших.
Во-первых, в команде появилась плеяда талантливых футболистов. Во-вторых, мы просто созрели для этой победы. Мне кажется, что при том потенциале, которым мы обладали в 1964 году, при безумной требовательности поклонников нашей команды — в тот год она была просто какой-то фанатичной, а также с учетом того, что мы, футболисты, понимали: быть может, это наш последний шанс свести воедино возможности и желания, — мы не могли не стать чемпионами. Если хотите, это было предопределено…
О команде, в которой играли бы одновременно Серго Котрикадзе, Георгий Сичинава, Джемал Зеинклишвили, Гурам Цховребов, Шота Яманидзе, Слава Метревели, Михаил Месхи, Заур Калоев, можно только мечтать. Состав был необычайно сильным. И в отличие от прошлых лет мы научились бороться до конца. К примеру, в 1960 году все были уверены, что именно «Динамо” возьмет Кубок СССР — а мы перегорели и нелепо проиграли финал. Или взять 1962 год: 18 игр провели без потерь, а потом вдруг сорвались в Ленинграде — 0:5. Такое случалось по неопытности. Когда в команду тренером пришел Михаил Якушин, он в первую очередь стал укреплять игровую дисциплину, отсутствие которой, объективно говоря, было наиболее уязвимым звеном на протяжении всей динамовской истории. При Якушине мы достигли сбалансированности игры. И Гавриил Качалин, при всем моем к нему уважении, в 1964 году лишь довел дело Якушина до логического конца. Слава Метревели в тот год все время повторял: «Ребята, мы возьмем первое место!”. И не только Слава, вся команда была уверена в своих силах, уверена в конечном успехе. Хотя, когда вспоминаю решающий матч… В тех условиях и проявился характер «Динамо». Переигровка с «Торпедо” — обе команды набрали одинаковое количество очков и победитель становился чемпионом страны — из-за ожидаемого приезда Брежнева, который так и не приехал, началась почти на час позже. До игры тонкий психолог Гавриил Качалин, чувствуя нервозность в команде, говорил, что мы победим торпедовцев, если первыми пропустим мяч в свои ворота — только тогда, дескать, сможем играть в свою игру. С тех пор я стал относиться к Качалину, как к провидцу: у нас коленки дрожали до тех пор, пока «Торпедо» не открыло счет. А после этого каждый подсознательно решил — проигрывать, так хоть красиво. Заиграли в свой футбол, и в итоге — 4:1!
— А чем вы объясните то, что за шаг до исторической победы команду возглавил негрузинский специалист?
— Так у нас и до Качалина, в 1963 году, консультантом был негрузинский специалист — Михаил Якушин. Потом, как порой бывает в любой команде, возникли кое-какие разногласия, и после нескольких неудач — проиграли пару раз, когда основной наш вратарь болел, — в команду пригласили Качалина. Якушин больше практик, Качалин — теоретик… Но, как я уже говорил, на мой взгляд, команду к 1964 году подготовил именно Михаил Якушин.
— Но каким бы великим ни был тренер, без соответствующих игроков успеха не достичь. В 1964 году в «Динамо” собрался поистине звездный состав. Интересно было бы узнать ваше мнение о партнерах, кстати, чем они заняты сегодня?
— Что ж, начну с вратаря. Серго Котрикадзе. Красивый был вратарь. С блестящей реакцией, прыгучий, умело руководил игрой в обороне. Когда он ловил кураж, ему было не забить. Не забуду его бенефис в Киеве, когда он отбил два пенальти. Да что там говорить, Серго ведь был признан лучшим голкипером страны — и это в эпоху великого Яшина! Сегодня он безработный.
Борис Сичинава был прекрасно подготовлен атлетически, не боялся единоборств, самоотверженный, обожал команду, футбол. В любом матче Боря выкладывался до конца. К его козырям нужно отнести умение подключаться к атаке, чувство игры. Ныне Сичинава не ушел из футбола и тренирует детей.
Когда вспоминаю наш победный сезон, прихожу к выводу: без мудрой игры Джемала Зеинклишвили победа едва ли бы нам досталась. Вот уж кого недооценили, так это его. Джемал играл, возможно, не очень эффектно, но очень надежно. В футболе он начинал нападающим, потом стал «откатываться»: вначале в полузащиту, потом в оборону, а окончательно нашел он себя в роли «последнего» защитника — подстраховывал с правого фланга Сичинаву, с левого — Цховребова. Зеинклишвили играл именно в высококлассный футбол, перед ним пасовали многие звезды… В команде создавал особую атмосферу: балагур, весельчак, прекрасно свистел — на московском фестивале стал лауреатом по художественному свисту. После окончания карьеры футболиста ушел в торговлю. Живет и работает в Боржоми. Недавно наша команда ветеранов побывала в этом городе — время от времени гастролируем, чтобы заработать, — и Джемал вышел на поле. Играл очень здорово, хотя, как потом признался, лет пять не надевал спортивную форму. Сын у него спортсмен, правда, не футболист, а прыгун с трамплина, говорят, весьма перспективный.
С Гурамом Цховребовым нас разлучила «большая политика» — он живет в Цхинвали. Несколько лет из-за известных событий от него не было никаких известий. Но, слава Богу, сейчас отношения между нашими народами улучшились, и месяца два назад он приехал в Тбилиси. Каким был, таким и остался — умным, добрым, порядочным человеком.
Шота Яманидзе в команде всегда выделялся умом, серьезностью, если хотите, какой-то взрослостью. Он был капитаном команды, ее опорой. Мы представить себе не могли, что кто-то другой с капитанской повязкой выведет команду на поле. А что такое быть капитаном, я по себе знаю. Однажды, когда Яманидзе заболел, обязанности капитана возложили на меня. Так тот матч, который, кажется, с ростовчанами играли, я хуже всех провел — волновался жутко. А Шота был всегда спокоен, и его спокойствие передавалось всей команде. Яманидзе в свое время с отличием закончил политехнический институт, стал очень хорошим инженером-строителем, руководил трестом… Увы, в результате несчастного случая он погиб.
Жора Сичинава — прекрасный рассказчик, талантливейший футболист. Он был словно рожден для футбола… Тоже недооцененный игрок, хоть и в сборной СССР поиграл. В отличие от многих динамовцев 1964 года материально относительно обеспечен. Во время абхазской войны вынужден был уехать из Гагры, сейчас живет в Сочи, отец четверых детей.
Слава Метревели… Что о нем говорить — это был талантище. Первый профессионал на моей памяти. В его феерической игре не было ничего позерского — все его финты, движения были естественными, так мог играть только Метревели! О его игре надо книги писать. Сегодня он очень нуждается, болеет, находится на лечении в Москве. Союз ветеранов футбола Грузии старается хоть как-то помочь ему.
Илья Датунашвили в «Динамо» пришел из Кутаиси. Не все в него верили, но вырос в большого мастера, прекрасного бомбардира. Забил два мяча в финальном матче в Ташкенте. О его грозном голеадорском таланте ходили легенды: после того как он «Арарату» пять мячей вколотил, в Ереване, мол, его именем непослушных детей пугали! Сейчас работает управляющим одного из пищевых трестов Тбилиси.
Партнером в нападении у него был Заур Калоев. Я думаю, в те годы в советском футболе никто так не умел играть головой. Правда, болельщики злословили: дескать, в том, что Калоев много забивает головой, заслуга Миши Месхи — точно попадает в голову Заура. На самом деле Калоев забивал такие невообразимые мячи, которые и ногой не очень-то забьешь. Заур был очень результативным игроком, становился лучшим снайпером в Союзе, играл за сборную, был участником чемпионата Европы 1960 года. Очень добродушный человек. Сын у него живет в Москве, дочь в Тбилиси. На днях Указом Эдуарда Шеварнадзе в связи с 65-летием награжден орденом Чести.
Миша Месхи… Его боготворил весь Тбилиси. Иногда в игре он вдруг решал сменить фланг и перебирался на другой. Так на другую трибуну, поближе к нему, переходили и болельщики. Когда его провожали из футбола — люди плакали. Все мы любовались его игрой. Возможно, Месхи был первым советским футболистом, официально получившим приглашение выступать за рубежом — во время турне по Аргентине латиноамериканцы из-за него с ума посходили, готовы были любые деньги выложить. Прекрасный был человек, обожал жизнь, веселье, семью, друзей… Но не смог справиться с жизнью. Сломался вдруг и неожиданно для всех нас ушел.
Вообще же команда наша была командой друзей. В «Динамо” царила прекрасная атмосфера, в помине не было зависти, что частенько присутствовало в других командах. Почти все мы были ровесниками, фанатично любили футбол, любили «Динамо”, во многом совпадали наши взгляды на жизнь… По прошествии многих лет мы как-то собрались, и вдруг выяснилось, что для большинства из нас самыми счастливыми в жизни были те минуты, когда в 1964 году ликовали наши грузинские болельщики, и самыми трогательными — когда в 1960 году в Москве нас вынудили проиграть финал Кубка СССР торпедовцам, а после матча приходили люди, причем большей частью не грузины, и сочувствовали.
— А что было после ташкентского 4:1? Тбилиси, наверное, застольями огромными встречал, подарками?
— Подарков не было. За победу в чемпионате получили по пятьсот рублей, после вычетов по триста пятьдесят осталось. А на встрече с общественностью каждый получил золотые часы… Вот, собственно, и все. Машины купили на собственные деньги. Было все довольно скромно. Я считаю, что это нормально. В конце концов мы просто выполняли свою работу. Застолья, естественно, были, но не в таком количестве и масштабе, которые можно было бы себе представить. Наша команда старалась обходить подобные мероприятия. Разумеется, мы не были монахами, но, собираясь за столом, отдавали предпочтение общению, песням…
— То есть к тбилисскому «Динамо» девиз тех лет — «Кто не пьет, тот не играет” — отношения не имел?
— В последнее время появилась какая-то непонятная, нездоровая тенденция. Даже футболисты вдруг начинают заниматься самобичеванием, рассказывать о договорных матчах или нарушениях режима. Ну скажите, можно ли было с Игорем Нетто, с тем самым Нетто, который в принципиальнейшем матче чемпионата мира отменил гол своей команды ради справедливости, договориться об итоге матча?! Или со Львом Яшиным — чтобы пропустил в нужное время пару мячей?! Да что Нетто и Яшин! В 1964 году в последнем туре играли с «Шинником». Ярославцам матч ровным счетом ничего не давал, нам же два очка нужны были как воздух. До последних минут счет был равным, только ближе к концу я в отчаянии нанес удар головой — игра головой не мой конек, — и мы с трудом вырвали желанный результат. Вот вам и договорная игра! То же самое насчет «кто не пьет”… Да шутка это была! Сейчас вдруг зачем-то кто-то на полном серьезе сказал об этом, а другие пустились небылицы расписывать, как футболисты высшей лиги в ресторанах после матчей куролесили. Вы можете представить себе, чтобы кто-то из звезд 50-х или 60-х (да хоть сегодняшних!) половину времени играл и тренировался, а другую половину не «просыхал”. Да кто выдержит такой образ жизни?!
— Чем вы объясните, что буквально со следующего сезона тбилисское «Динамо” стало выступать менее уверенно, постепенно стало сдавать позиции, и падение это продолжалось до середины 70-х годов, пока не пришло новое поколение, сумевшее вернуть грузинскому футболу ведущие позиции?
— Между прочим, в 1965 году мы были еще сильнее, чем в 64-м. Команда, что называется, заматерела, игроков меньше волновали второстепенные факторы — слава, популярность… Но в мае 1965 года начался провал: в сборную периодически стали вызывать ведущих игроков Динамо — Месхи, Метревели, Сичинава, меня. Отлучки лидеров сделали свое дело — команда перестала быть единым организмом. Потом вдруг высокое начальство разлюбило ведущего защитника Джемала Зеинклишвили, чей вклад в победу 1964 года и роль в команде были просто неоценимыми. Равноценной замены ему не нашлось — Муртаз Хурцилава и Вахтанг Челидзе несмотря на даровитость, были молоды и на уровне Джемала сыграть не смогли. Да и возраст стал поджимать — основные игроки приблизились к 30 годам: стал сдавать Миша Месхи, ушел Шота Яманидзе, меня замучило колено… А к концу лета команда совсем развалилась. Скажем так, наша плеяда уже доигрывала свой футбольный век, и начался чуть-чуть преждевременный, но не противоестественный закат команды. Не могла на «Динамо» не сказаться и тренерская чехарда. За мои десять лет пребывания в команде сменилось семь старших тренеров! Ничего хорошего это дать не могло. Ведь, по сути, ни один из тренеров, даже Якушин и Качалин, не сумел полностью не то что реализовать, просто опробовать до конца свои идеи в тбилисском Динамо». Можно добавить, что и в дубле (кстати, весьма неплохой у нас был дублирующий состав) равноценной замены нам все-таки не нашлось, тем более что из команды практически сразу ушли несколько ведущих игроков.
— Не кажется ли вам, что на фоне Михаила Месхи и Славы Метревели ваша роль «комбинатора и координатора» атак тбилисской команды оказалась несколько недооцененной?
— Слава и Миша были любимцами всей Грузии. Их стиль игры — эффектный, построенный на обводке, у нас считается как бы эталонным. Метревели по всем параметрам был настоящим профессионалом, Месхи больше импровизировал. Такая игра нравится людям. Нас, остальных динамовцев, тоже любили, но два крайних форварда пользовались истинно всенародной любовью. Так что, видимо, правильнее будет сказать не недооценили, а просто популярность моя была несколько, хотя и не намного, ниже, чем их.
— А сначала были годы безвестности в провинции. Вы ведь начинали играть в Гаграх?
— Если бы не Гагры — может, и не стал бы футболистом… В те далекие времена практически все учебно-тренировочные сборы ведущие команды Советского Союза проводили на Черноморском побережье — в Сухуми, Гаграх, Леселидзе, Сочи. Заграница для сборов советских футболистов была закрыта по понятным причинам. Когда приезжали киевское «Динамо , московские «Динамо” и «Спартак», мы с друзьями пропадали на их тренировках — наблюдали, как проводит занятия Михаил Якушин, в то время руководитель московского Динамо», как играют футболисты ведущих клубов. Можно сказать, я научился играть в футбол, глядя на тренировки Яшина, Савдунина, Трофимова, Бескова, Карцева. А когда они уезжали, мы, мальчишки, начинали копировать своих кумиров. Так и остался в футболе. Играл за гагрскую команду. В ее составе стал чемпионом Абхазии, побеждал в розыгрыше Кубка Абхазии. Потом попал в сборную ФШМ (Футбольной школы молодежи) Грузии, ее тренировал Андро Жордания. А после сборов в этой команде меня призвали в тбилисское «Динамо. Было это в октябре 1956 года (я тогда учился в одиннадцатом классе), а в январе 1957-го меня зачислили в состав «Динамо». И десять лет — возможно, это лучшие годы жизни — отыграл в этой команде, пережил с ней за эти годы и взлеты, и падения.
— У грузинских футбольных звезд со сборной страны складывались своеобразные отношения. По пальцам можно пересчитать футболистов, имевших более или менее постоянное место в ней. Вы тоже не исключение. Однако людская молва гласит, что Владимир Баркая лишился места в сборной СССР после шутки во время легендарного матча со сборной Бразилии в Москве, когда он посоветовал своим партнерам не мешать бразильцам играть в футбол и просто любоваться ими.
— Ну, это все же преувеличение. Хотя и не слишком большое. До личного свидания с бразильцами я, честно говоря, сомневался в их истинной силе. За границей очень любят создавать цветастую рекламу футболистам, и я подозревал, что Пеле продукт этой рекламной деятельности. Но уже после первых минут понял, что, возможно, это один из самых главных матчей в моей спортивной биографии — на поле был лучший футболист из тех, кого мне доводилось видеть. При первом же прикосновении к мячу Пеле — это был даже не финт — как-то совершенно незаметно, одним незамысловатым движением оставил не у дел сразу троих наших защитников, вышел один на один с Банниковым, мог забить сам, но столь же элегантно переправил мяч направо Флавио, а тот мимо пробил… Знаете, могу предположить, что, не будь Пеле, мы смогли бы на равных сыграть с бразильцами, хоть звезды были у них еще те — Орландо, Беллини — Гарринча был не в форме и его выпустили за несколько минут до конца матча. Но Пеле и Герсон дали нам понять, что об игре на равных нужно забыть. Пеле был могучий футболист, все делал на поле, не гнушался и черновой работы. А третий мяч вообще фантастический забил — и Воронина обвел, и Кавазашвили на движении поймал… Ни до, ни после я ничего подобного не видел. Многие сейчас сравнивают с Пеле Марадону, Кройфа. Но, думаю, такое сравнение все таки не совсем правомерно.
— И еще относительно того матча. Мне доводилось слышать, что перед встречей тренеры сборной Союза дали установку: у бразильцев не выигрывать, иначе, дескать, на предстоящем чемпионате мира 1966 года КПСС потребует исключительно победы, а в случае неудачи там могут последовать какие-то репрессии.
— Это плод чьих-то фантазий. Хотя определенные странности при комплектовании сборной на тот матч были. Могу сказать, что команда СССР выступала не в оптимальном составе. Можно было значительно усилить оборону, да и средняя линия могла быть солидней.
— Вы поиграли против множества команд. Должно быть, у вас как у нападающего, были нелюбимый защитник и нелюбимый вратарь?
— Естественно, терпеть не мог грубых защитников — не жестких, а способных ударить по ногам исподтишка. Кстати, из-за одного такого деятеля я «заслуженного” не получил. В том же памятном 1964 году играли в Кишиневе. Их защитник как присосался ко мне с первой минуты, так почти до последней бил по ногам. Я и дал сдачи в конце игры. Меня выгнали с поля, а обидчик мой спокойно доиграл. Та красная карточка мне в итоге боком вышла. Когда звания заслуженных мастеров присуждали, в высоких инстанциях стали разбирать мой поступок и решили, что я недостоин. А нелюбимого вратаря у меня, как, впрочем, и у остальных динамовцев, не было — всем забивали. Могу назвать любимого вратаря — Лев Яшин, хотя ему-то забить было очень непросто.
— А что за стычка у вас с ним вышла?
— С Яшиным? Никаких, хотя, впрочем… Ну, это не стычка, а так, больше из области анекдотов. Московское Динамо проездом было в Тбилиси, и мы сыграли товарищескую игру. Яшин в тот год стал депутатом Моссовета, и когда я забил ему гол, то перефразировал бытовавшую у форвардов поговорку и сказал: «Вынимай, депутат». Яшин меня догнал, стукнул в шутку, сказал что-то о слабой политической подготовке и рассмеявшись, побежал обратно во вратарскую. Яшин был не только большим футболистом, но и необыкновенно широким человеком. Я его знал достаточно хорошо. Виделись незадолго до его кончины — он страшно болел, и врачи, увы, ничего не могли сделать. Посидели, вспомнили былое — грустной выдалась наша последняя встреча… А как он играл! Это было что-то из ряда вон выходящее — он ведь был не только вратарем, но и полноценным защитником, умевшим и на подстраховке сыграть, и головой за пределами штрафной на опережение. И это не было что-то искусственное, надуманное, выпендрежное, как, допустим, у Игиты. Это был его стиль игры, его неповторимый почерк. На игры московских динамовцев люди ходили Яшина посмотреть. А ведь в то время в команде какие звезды играли: Кесарев, Царев, Гусаров, Численко, Маслов! Такого вратаря не было, и наверное, не будет. О какой там стычке с такой личностью можно говорить всерьез!
— Вы о московском «Динамо» с такой симпатией говорите, что начинает казаться: Баркая хотел там играть.
— Играть я хотел только в тбилисском «Динамо». А так был ряд команд, с которыми нам, тбилисцам, было всегда интересно играть. Например, с тем же московским «Торпедо», которое для нас оказалось роковой командой: в 1953 году чемпионства нас лишило, в 1960-м — Кубка СССР, а в 1964-м опять едва не перешло дорогу к чемпионству! Наши игры с торпедовцами всегда проходили в напряженной, интересной борьбе. Но без грубости и без подлости играли. Обе команды исповедовали техничный, атакующий, открытый футбол. И нередко наши встречи заканчивались с хоккейными результатами — обилие голов доставляло радость всем, кроме вратарей.
— Вы провели около трехсот матчей. Наверное, среди них есть какой-то особенный?
— Не один — два. Переигровка в 1964 году и финальный матч Кубка СССР в 1960 году — оба матча, как уже упоминал, с московским «Торпедо». Кстати, недавно на Кубке Содружества к нашей делегации подошли представители Узбекистана и предложили повторить 16 ноября матч-переигровку 1964 года между ветеранами «Динамо» и «Торпедо». Некоторых участников того матча уже нет в живых… Жаль, что встреча будет неполной, но все равно интересно.
— Вы видели на поле практически все поколения грузинских футболистов. Могли бы составить символическую сборную Грузии всех времен?
— На мой взгляд, это наша команда 1964 года. К сожалению, жизнь сложилась так, что я практически не видел игроков 70-х — начала 80-х годов, динамовцев эпохи Давида Кипиани. Я жил тогда в Гаграх и футбол смотрел по телевизору — полного впечатления составить не удалось. А так, на мой взгляд, команды лучше «Динамо”-64 в Грузии не было.
— Вы полностью реализовали себя как футболист?
— К сожалению, нет — мне не хватало в первую очередь физических данных.
— Вы возглавляете Союз ветеранов футбола Грузии. В чем заключается его деятельность?
— Наш Союз — гуманитарная организация. Стараемся помогать особо нуждающимся бывшим футболистам. Таких, к сожалению, много. Мое поколение считается в грузинском футболе третьим. Сегодня особенно трудно жить первым трем поколениям грузинских футболистов, последующие как-то себя нашли в коммерции, бизнесе… У нас это не получается в силу психологических причин — жили в другое время, а приспособиться к новой жизни не можем. В очень тяжелом положении Слава Метревели, к социально-бытовым проблемам добавились серьезные нелады со здоровьем. Мы старались помочь ему и морально, и деньгами, доставали лекарства. В тяжелом положении оказались замечательный в прошлом нападающий «Динамо» 82-летний Гайоз Джеджелава и его сверстник Григорий Гагуа. Защитник Ибрагим Сарджвеладзе прикован к постели. Нуждается в помощи потерявший жену и сына Карло Гагнидзе… К сожалению, Союз ветеранов выступает большей частью в роли утешителей, денег у самих практически нет. Очень помогает нам тбилисская полиция во главе с руководителем Демуром Микадзе, кстати, в прошлом футболистом «Динамо». По его инициативе сборная ветеранов раз в месяц проводит матчи с командами отделений тбилисской полиции, и за каждую игру мы получаем от блюстителей порядка по сто долларов каждый. Выезжаем на периферию, проводим показательные матчи, правда, зимой об этом пришлось забыть.
— Следите за современным грузинским футболом?
— Конечно. И не могу сказать, что особо радуюсь — в целом его класс снизился. Впрочем, слово «снизился» можно употребить в отношении всех клубов, некогда игравших в чемпионате СССР. Союзный чемпионат, я считаю, был великим соревнованием, ничем не уступающим нынешним сильнейшим европейским первенствам. У нас почти все команды были сильными, я не говорю о московских клубах — это само собой разумеется. В чемпионате СССР, можно сказать, участвовали сборные республик и то стадионы заполнялись не на каждую игру. А сейчас с чего будут заполняться? Да и как сравнивать уровень сборных республик с уровнем провинциальных команд.
А что касается грузинского футбола в целом, то и убежден — наш футбол будет всегда. Посмотрите на тренировочное поле тбилисского стадиона — в любой нормальной стране на гаревых полях давным-давно не тренируются. И тем не менее у нас с утра до поздней ночи, зимой и летом, мальчишки возятся с мячом. Любят у нас дети футбол до беспамятства, а раз так, то, верю, всегда в Грузии будут рождаться новые футбольные таланты и звезды.
Юрий СИМОНЯН, Тбилиси.