Моя душа бы пожелала,
да невозможно пожелать,
чтобы Гайоза Джеджелава
увидеть на поле опять.

Мела пурга в Москве однажды,
а у ворот – в снегу, в грязи
Антадзе лысиной отважной
плясало солнце Грузии.

И с капитанскою повязкой,
заснежен, будто Дед Мороз,
с какою мягкою повадкой
мячом волшебничал Гайоз!

С каким изяществом грузинским
он шел в крутящейся пурге,
как будто так он и родился –
с мячом, прикленным к ноге.

Он так умел сквозь всех промчаться
в своих прорывах штормовых,
и рядом с гением Пайчадзе
он гениален был – в штрафных.

Он мяч постукал о коленку,
лукавый, будто бы кинто,
когда выстраивали «стенку»,
прикрыв руками кое-что.

Защита строилась впритирку,
но он, веселой злостью зол,
для всех невидимую дырку
в их «стенке» все-таки нашел.

И как прекрасен твой, береза,
летящий по ветру листок,
прекрасен был удар Гайоза
«сухим листом» наискосок.

Когда в моей игре рисковой
передо мной встает стена,
я верю, «стенкою» не скован,
что пробиваема она.

Когда я всаживаю «штуку»
в «девятку» самую, всерьез, –
за эту мудрую науку
я благодарен вам, Гайоз.

О грузинской гордости спросите
президента клуба «Кардифф-сити», –
может быть, он скажет пару слов.
После матча в Кардиффе с «Динамо»
был коктейль.
Над краешком дивана
кисточкой качала шапка свана,
гордая, поверх других голов.
Президент к Давиду Кипиани
подошел, и начал излиянье:
«Мистер Кипиани, вы звезда…
Думают прекрасно ваши ноги.
Велики ли в Грузии налоги?
Вы не пьете? Это что, всегда?»
Президент был футболистом бывшим
и поляком бывшим, не забывшим
уездной шляхетский гонорок.
Говоря о спорте, о талантах,
сделал он манжетою в брильянтах
в свой карман обдуманный нырок.
«Вас игра, как вижу, утомила?
Но ведь вы борец за дело мира –
вы ногами боретесь за мир.
А с валютой как у вас – не тяжко?
Вот пятифунтовая бумажка.
Это от меня – как сувенир…»
Кипиани –
вроде против правил –
взял бумажку,
медленно расправил,
посмотрел с улыбкою на свет,
и сказал без чувства злости, мести:

«Водяные знаки все на месте,
а вот знака дружбы что-то нет.
В Грузии мы с дружеским значеньем
дарим всем гостям,
за исключеньем
матерей, отцов, детей и жен.
А вот деньги дарим лишь на свадьбы…
Я –
как это вежливей сказать бы? –
сувениром вашим поражен.
Взятка?
Но – я должен вам признаться –
есть у нас товарищ Шеварднадзе, –
он ведет со взятками борьбу.
Если бы он к вам приехал в Кардифф,
взяточников местных проинфарктив, –
вылететь бы вам пришлось в трубу!
Чтобы оплатить вам часть восторгов,
на бумажке ставлю свой автограф.
Возвращаю. Пейте лучше джин.
Что-то, я гляжу, вам неуютно?
У грузин есть твердая валюта –
гордость неразменная грузин».

Так я видел под рукоплесканья
лучший гол, забитый Кипиани
головою в шапке у стола.
Гол был самый чистый, без изъяна.
Помогла, как видно, шапка свана,
кисточка, как видно, помогла…

Много лет назад
Пожелал начаться
Тот чемпионат,
Где блистал Пайчадзе.

Нет, не громких слов
Ждали от тбилисца,
А ушат голов
Должен был пролиться.

Молод и умён,
Был он полон светом,
И каскад имён
Низвергался следом.

Всех не перечесть
Из прошедшей были.
Мужество и честь
Свойственны им были.

Групповой портрет
С отсветом утраты.
Каждый здесь — атлет.
Все почти — усаты.

За красивый гол
Сколько их ни тискай,
Где тот склон и дол
И футбол грузинский?..