ХУРЦИЛАВА МУРТАЗ КАЛИСТРАТОВИЧ

მურთაზ ხურცილავა

СТАТИСТИКА ЗА «ДИНАМО» (ТБИЛИСИ):

1961 (сезон 1, возраст 18) — чемпионат (6), дубль (11), кубок (1), международные (12)
1962 (сезон 2, возраст 19) — чемпионат (24), кубок (2), международные (5)
1963 (сезон 3, возраст 20) — чемпионат (33-1), международные (3)
1964 (сезон 4, возраст 21) — чемпионат (8), кубок (1), международные (1)
1965 (сезон 5, возраст 22) — чемпионат (21), кубок (3)
1966 (сезон 6, возраст 23) — чемпионат (16), дубль (1)
1967 (сезон 7, возраст 24) — чемпионат (22-2), кубок (1)
1968 (сезон 8, возраст 25) — чемпионат (25-5), кубок (1), международные (6-4)
1969 (сезон 9, возраст 26) — чемпионат (25), кубок (1), международные (3)
1970 (сезон 10, возраст 27) — чемпионат (24-1), кубок (3-1)
1971 (сезон 11, возраст 28) — чемпионат (29-1), кубок (5), международные (5-1)
1972 (сезон 12, возраст 29) — чемпионат (22-1), кубок (4), ЕК (2)
1973 (сезон 13, возраст 30) — чемпионат (17-3), дубль (1+), кубок (4), ЕК (4), международные (2)
1974 (сезон 14, возраст 31) — чемпионат (18-1 + 1), кубок (3), международные (4)
1975 (сезон 15, возраст 32) — чемпионат (2), кубок (2)

Всего: сезонов (15), матчей: чемпионат (292-15 + 1), дубль (13+), кубок (31-1), ЕК (6), международные (41-5)

ПРЕССА О МУРТАЗЕ ХУРЦИЛАВА:

Газета «Футбол-Хоккей» (Москва) № 4 от 26 января 1969 года:

УДОВОЛЬСТВИЕ — ВЫИГРАТЬ У СИЛЬНОГО.
Работавший главным тренером Федерации футбола Грузии Давид Павлович Цомая по долгу своей службы много ездил по республике, просматривал уйму матчей, надеясь найти способных молодых игроков. Однажды в Гегечкори Цомая заметил, что на лужайке за школой ребята играли «на двое ворот». Постоял, посмотрел, потом попросил показать ему мяч. Ребята, смущаясь, протянули незнакомцу старую покрышку, набитую сеном и тряпками. Тот покачал головой и пообещал прислать из Тбилиси настоящий мяч. И сдержал слово.
Каково же было удивление Цомая, когда, приехав через год, он увидел свой подарок за витриной стенда в пионерской комнате: «такой красивый, такой круглый» мяч пожалели гонять ногами. Этот приезд Давида Павловича был контрольным: заинтересовавший его мальчик уже играл в гегечкорской сборной юношеской команде. Звали его Муртазом Хурцилавой.
С воспоминаний о тех днях и началась беседа с Муртазом.
— Как же дальше развивались события?
— Буквально через несколько дней нас ждало волнующее событие: впервые в жизни всей командой выехали в Цхакая, на финальную встречу Кубка республики с, ребятами из Зугдиди. После той игры меня включили в сборную Грузии для участия во Всесоюзной спартакиаде школьников 1959 года. На следующий год в составе юношеской сборной СССР был на международном турнире в итальянском городе Сан-Ремо. Вернувшись домой, целый сезон играл за гегечкорскую команду взрослых, а весной 1961 года меня приняли в тбилисское «Динамо».
— А как стали защитником?
— Говорят, все мальчишки начинают играть нападающими. Мне же быть форвардом почти не пришлось, разве что на нашей лужайке. В школьной команде наш преподаватель физкультуры определил меня в полузащиту. Полузащитником играл я и в сборной Грузии. Но перед отъездом в Москву заболел наш лучший защитник, и тренер Ни-язи Александрович Дзяпшипа сказал, что кроме меня в центре защиты играть некому. Я знал, что Дзяпшипа сам отличный защитник, и был польщен его словами.
— В чем для вас интерес игры? Когда приходит удовлетворение?
— Много спорят о том, какая система обороны надежней и современней. Считают, например, что «персоналка» ограничивает игрока, не дает ему возможности показать свое мастерство. Не могу с этим полностью согласиться. Именно в споре против определенного, «персонального» соперника, в стремлений не проиграть ему этот спор, не дать себя перехитрить и вижу я одну из интереснейших сторон игры.
Я вовсе не за то, чтобы каждый из защитников в любом матче имел «своего» подопечного в тенью бегал за ним. Так, кажется, ни одна команда (во всяком случае, из тех, которые претендуют на хорошее место) сегодня уже не играет. Но если у соперников есть ярко выраженный лидер, то он требует особого внимания. Я умею и люблю играть в зоне, умею (хотя и не люблю) выполнять роль «свободного» (делать это приходится в интересах команды), но особенно по душе мне, когда тренер поручает кого-то опекать. Тут уж знаешь, что против тебя — сильнейший из нападающих, и мобилизуешь все свое умение. Когда перед матчем сборной СССР с шотландцами Михаил Иосифович Якушин в поисках «средств безопасности» против Дениса Лоу остановим свой выбор на мне, я не испугался, а обрадовался и, облеченный доверием, старался изо всех сил.
— Что значит играть чисто?
— Наверное, такой вопрос нападающему вы не зададите. Думаете, нашему брату от них мало достается? Глубоко убежден, что не место в команде определяет игровую культуру футболиста, а нечто другое, приобретаемое человеком вне футбольного поля и задолго до того, как он впервые наденет бутсы.
Я просто не могу ударить соперника, как бы непочтителен и груб он ни» был. Если пару раз отберешь у него мяч, не нарушив правил, а он начинает злиться, ворчать на партнеров, значит, он выбит из седла и дальше играть против него будет уже легче. А в некоторых случаях это чревато и неприятностями: жди со стороны «обиженного» грубости!
Грубый футболист одинаково антипатичен и зрителям, и нам, его коллегам по спорту. Играть чисто — это значит всегда помнить, что против тебя играет твой товарищ, к которому полагается относиться с уважением, если хочешь заслужить ответное.
— Против каких форвардов играть труднее и почему?
— Труднее против быстрых и тех, кто одинаково уверенно играет обеими ногами. О рослых я не говорю, хотя мне лично с ними, казалось бы, должно быть особенно хлопотно. Таких двухметровых, как португалец Торрес, встретишь не часто, а если кто чуть-чуть выше меня ростом, это не так уж страшно. Но труднее всего против тех, кто едва ли не любым своим движением пытается тебе задать загадку. К таким форвардам я относил Эдуарда Стрельцова. Играть против него было хотя и нелегко, но приятно: все время держал тебя настороже, постегивал, как бы бросал вызов: давай состязаться в сообразительности, находчивости! Выиграть такой поединок — одно удовольствие.
К трудным соперникам относятся Банишевский и Бышовец, но с ними полегче, чем со Стрельцовым, потому что сами они попроще, что ли. С Банишевским стараешься играть на перехват — вынудить его сделать передачу, но так, чтобы мяч к нему уже не вернулся. Бышовец же опасен, прежде всего, дриблингом; когда атакует — смотри только на мяч и жди обводки.
Из зарубежных мастеров больше других запомнился мне поляк Любаньский. Он быстр, техничен, хорошо играет головой, у него отличный пас, коварный удар.
— За вами закрепилась слава атакующего защитника. А когда был забит первый гол?
— К концу третьего сезона пребывания в тбилисском «Динамо». Было это осенью 1963 года в Тбилиси, в матче против московского «Локомотива». По правде говоря, забил неожиданно для самого себя. Мы вели 1 : 0, играли свободно. В середине первого тайма продвинулся я с мячом далеко вперед и хотел уже передать его кому-нибудь из партнеров, но все оказались закрыты. Оставался один выход — бить по воротам. Я и ударил, хотя до ворот было метров двадцать. Мяч влетел в верхний угол.
— Что нужно защитнику, чтобы забивать? Что требуется от партнеров, в каком окружении легко и приятно играть?
— Нужен, прежде всего, хорошо поставленный удар, особенно издали. К сожалению, многие нападающие разучились обстреливать цель с 1&-20 метров и упорно прорываются чуть ли не во вратарскую площадку.
Вернемся к защитникам. Ударить с дальней позиции удается не всегда, значит, надо уметь и другое — сделать прострельную или навесную передачу, сыграть в «стенку», наконец, обвести противника. В атаке жду от партнеров, чтобы они, как говорится, «открыли коридор», увлекли за собой защитников. Если это не удается и кто-нибудь из соперников идет на сближение со мной, я готов сыграть в пас.
Особенно это удавалось, когда рядом был Слава Метревели — самый чуткий и, я бы сказал, самый отзывчивый из партнеров, с которыми мне приходилось выступать.
— Тренируете ли специально удары по воротам?
— Обязательно. На каждой тренировке минут 15-20 посвящаю ударам. Бью с лета и полулёта, реже — по остановленному мячу. Как правило, из-за пределов штрафной площади. Левая нога у меня уступает правой, на тренировках никогда не забываю об этом. Кроме вратаря, в этих занятиях участвует еще кто-нибудь из партнеров — он выступает в роли соперника, а я бью по воротам после обводки или после борьбы за высокий мяч. Наконец, в двусторонних тренировочных матчах часто играю в нападении.
— Чего, по-вашему, недостает тбилисскому «Динамо», . одной из наиболее одаренных команд?
— Конечно, обстановка меняется. Но я попробую обобщить. Нам всегда необходим руководитель, который поддерживал бы в команде дух дружбы и товарищества, царивший в 1964 году, когда мы стали чемпионами. Горько признаться, но единого коллектива, такого, как, скажем, в киевском «Динамо», у нас часто не ощущаешь. Отсюда многие беды. Плохо и то, что в нашей команде не привилось серьезное отношение к тренировкам, к большим нагрузкам. Молодежь приходит к нам способная, только вот трудиться в поте лица не все приучены. А без трудолюбия мастером высокого класса не станешь.
— Вспомните о самом счастливом своем дне…
— Прошло уже много лет, а я его хорошо помню. Для многих моих товарищей по команде это был рядовой предсезонный сбор перед чемпионатом, а для меня все было необычно. В тренировочной встрече с московскими динамовцами тренер Андрей Дмитриевич Жордания произвел в перерыве замены: вместо Бориса Сичинавы выпустил на поле меня. Весь тайм провел как во сне — сначала с перепугу, а потом от счастья. Тот день я запомнил на всю жизнь.
— …и о самом большом огорчении.
— Единственный раз, в 1964 году, наша команда выиграла золотые медали, а я остался без награды. В середине сезона я получил травму и надолго выбыл из строя. Было горько, что не могу быть полезен команде в такой ответственный момент…
Интервью провел Гарун АКОПОВ.
ТБИЛИСИ.